Седьмого декабря выдающемуся ученому Александру ЛЕЙПУНСКОМУ исполнилось бы 115 лет. Заслуги этого человека, ставшего основоположником ряда направлений, которые развивают в атомной отрасли, и сейчас переоценить трудно.

К счастью, обнинцы могут узнать об этом человеке не только официальные сведения, но и услышать рассказы очевидцев, один из которых - советник генерального директора ГНЦ РФ - ФЭИ Георгий ТОШИНСКИЙ.

Физико-энергетический институт с гордостью носит имя большого ученого Александра Лейпунского, а старожилы помнят, как этот человек умел организовывать работу и сплачивать коллектив.

 

НЕХВАТКУ КВАЛИФИЦИРОВАННЫХ КАДРОВ КОМПЕНСИРОВАЛИ СТУДЕНТЫ

До приезда в Обнинск Александр Лейпунский возглавлял Украинский физико-технический институт и выезжал на стажировку в Англию и Германию. Судьба ученого была изменчивой: если в 1934 году в 31 год его избрали членом Академии наук УССР, то в 1937 году исключили из партии «за потерю бдительности», а в 1938 году арестовали. В ряды КПСС Александр Ильич вернулся лишь после войны.

В начале пятидесятых специалистов с учеными степенями в Лаборатории «В» (так тогда назывался ФЭИ) можно было пересчитать по пальцам. Поэтому свои идеи Лейпунский претворял в жизнь с молодыми ребятами, недавно окончившими ВУЗы. Одним из таких студентов-дипломников был и Георгий Тошинский.

- Первую встречу очень хорошо помню. Нас тогда было трое, оформили нам пропуска, через колючую проволоку и прямо в кабинет Лейпунского привели,  - вспоминает Георгий Ильич.

Студенты о Лейпунском читали лишь в научных книжках, где говорилось, что это известный физик-ядерщик, которого хорошо знали даже за рубежом, работавший над определением массы нейтрино.

- Мы зашли в кабинет, из-за стола встал крепкий человек небольшого роста в белой тенниске, брюках и белых парусиновых туфельках. Лицо до черноты загорелое. Он протянул руку и так просто сказал: «Лейпунский». А нам что оставалось делать? Только свои фамилии назвать, - говорит Тошинский.

Александр Ильич же поведал молодым людям, что перед атомщиками стоит задача -  начать осваивать реакторы на быстрых нейтронах, которые должны стать будущем ядерной энергетики.

 

«НЕ БОЯЛСЯ ОШИБАТЬСЯ И ПРИЗНАВАТЬ ОШИБКИ»

Поскольку теплоноситель для реактора типа БН на тот момент был не выбран, молодым инженерам предложили сделать расчеты с тремя типами теплоносителя: свинец- висмут, натрий и гелий.

- И Лейпунский выбрал сначала в качестве теплоносителя свинец-висмут, два года велись работы, и оказалось, что поскольку его теплопроводность в пять раз ниже, чем у натрия, невозможно обеспечить высокую энергонапряженность активной зоны, чтобы нарабатывать избыточный плутоний с высоким темпом. И когда Лейпунский это понял, он переориентировал развитие быстрых реакторов Советского Союза, а за нами и весь мир последовал, на натриевый теплоноситель. Получалось дороже, но эффективней. И с тех пор натриевый теплоноситель, является основным для реакторов типа БН,  - говорит Георгий Ильич. - А свинец-висмут Лейпунский предложил для атомных лодок.

Очевидцы вспоминают, что, несмотря на огромные знания, Лейпунский тоже ошибался, но умел признавать свои ошибки. Поэтому на постоянных «мозговых штурмах» подчиненные не боялись высказывать свою точку зрения и спорить с руководителем.

- Таких совещаний было много, потому что знаний в ту пору было еще очень мало. Александр Ильич никогда не брал слова в самом начале, он подводил итоги, выслушав всех сотрудников. А тех, кто пытался отмалчиваться, он подталкивал к диалогу, интересовался мнением всех, даже старших лаборантов,  - рассказывает Тошинский.

В то время все горели наукой, и ученые, уходя с работы вечером, ужинали и возвращались в кабинет Лейпунского вновь, чтобы продолжить дебаты. Научные споры вели и гуляя вдоль речки. Александру Ильичу, перенесшему инфаркт, такие прогулки были жизненно необходимы, а личность ученого постоянно привлекала к нему тех, кто жил наукой.

Бытует мнение, что сам Лейпунский мало верил в команду, он делал ставку на человека.

- Александр Ильич среди коллективов находил людей, не обещая никаких должностей, давал им поручения. Он нагружал их до тех пор, пока они могли нести этот груз. Людям это было интересно, и дело  развивалось. Стимулом для молодых специалистов была не зарплата, которой Лейпунский не управлял, а именно интересное общение. Он был очень скромным, безбарьерным, не давил своим авторитетом, - говорит Тошинский.

Будучи научным руководителем ФЭИ, Александр Ильич, кроме работ по быстрым реакторам, возглавлял работы по созданию ядерно-энергетических установок для подводного флота и космоса, проходящие под грифом «совершенно секретно». Решение многих вопросов не обходилось и без юмора. Так, Тошинский до сих пор вспоминает телеграмму, которую отправил Лейпунскому из Северодвинска в Крым. Георгий Ильич должен был сообщить научному руководителю о готовящемся высоком совещании, тема которого - ядерная установка для атомной подводной лодки. Но сделать это надо было так, чтобы непосвященные даже не догадались, о чем именно идет речь.

- По телефону все эти секреты нельзя было говорить, и я послал ему телеграмму: «Состояние больного удовлетворительное. Температура нормальная. Ожидается консилиум с участием Александрова, желательно ваше участие»,  - приоткрывает тайны Григорий Ильич.

Конечно, Лейпунский все понял и прилетел. Еще один курьез произошел, когда Тошинскому поручили встретить Лейпунского из аэропорта. Ему для встречи директор завода дал свою черную «Волгу» с водителем, Георгий Ильич отправился в путь, однако машина буквально ползла по шоссе, а стрелка спидометра не превышала отметку в 60.

- Потом я узнал, что КГБ запретил возить больших руководителей со скоростью выше шестидесяти километров в час, - признается Тошинский.

Естественно, в аэропорт встречающие опоздали, а вернувшись обратно, узнали, что Александр Ильич добрался до места назначения обычным рейсовым автобусом.

 

«БЫСТРЫЕ РЕАКТОРЫ  - ЭТО БУДУЩЕЕ АТОМНОЙ ЭНЕРГЕТИКИ»

В 72-м году очередной инфаркт сразил Лейпунского. После его смерти ученые долго пытались присвоить его имя институту. Ведь равных по величине фигур в ФЭИ не было. Но эту идею вначале блокировали по партийной линии.

- ФЭИ, конечно, сформировал Лейпунский как многопрофильный. Физико-энергетический  - важные два слова, если физический, то это только наука, энергия  - только техника, а соединение этих двух слов очень знаково,  - говорит Тошинский.

В конце концов, реализовать идею обнинским активистам удалось. После себя Лейпунский оставил два важных направления, над которыми специалисты работают и по сей день, - теплоноситель свинец-висмут и реакторы на быстрых нейтронах. Последние, уже без сомнения, лягут в основу атомной энергетики будущего.

- Александр Ильич как-то сказал, у нас даже в институте плакат такой висит: «Быстрые реакторы  - это не эпизод в развитии науки и техники, а будущее атомной энергетики».

Но перед учеными, как и 70 лет назад, стоит ряд важнейших вопросов: какой теплоноситель реактора оптимален, каким должен быть топливный цикл? Все эти нюансы предстоит определить потомкам, но торопиться в этом вопросе, по словам Тошинского, не стоит:

- Есть время отработать лучшие типы реакторов, определиться с топливным циклом, решить вопросы экономики, пока этот тип реакторов дорогой. Можно ошибиться, и последствия этой ошибки скажутся очень не скоро. Вот в чем опасность.

Для Физико-энергетического института быстрые реакторы - ключевое направление, и обнинским специалистам еще предстоит сказать свое слово в этом вопросе. Кто знает, когда это произойдет? Может быть, интересные идеи появятся в ближайшее время, а может, и через годы.

Чтобы не пропустить такие ноу-хау, в ФЭИ ежегодно проходит конкурс среди молодых ученых ко дню рождения Александра Лейпунского. Состоится он и в этом году, поэтому на итоговом заседании научно-технического совета ФЭИ будут озвучены имена тех, кто получит премию за свои знания.

Поделиться