В редакцию нашей газеты позвонил возмущенный читатель и буквально потребовал, чтобы журналисты перестали употреблять «нецензурные» выражения. Требование странное, поскольку нецензурной лексики на наших страницах никогда не было.  

За «нецензурные» выражения радетель чистоты языка принял слово «шпана», употребленное по отношению к двум хулиганам, избившим отца семейства на глазах у двух маленьких дочерей.

Нам, конечно, непонятно, с чего такие страсти разгорелись из-за конкретного слова, но вспомним классику. Например, «Прощай, шпана замоскворецкая!» - фильм, который давно считается классикой советского кинематографа, свидетельствует о том, что  слово «шпана» имеет право на существование при определенном стиле изложения информации. Возможно, наш оппонент путается в терминологии и не различает нецензурную и ненормированную лексику? Возможно, для него разговорная лексика синоним нецензурщины, а канцеляризмы - образец нормированности речи?  Для людей, далеких от проблем лингвистики, это простительно. Хотя еще в школе детишек учат, что подойти к плачущему ребенку и спросить: «Девочка, ты по какому вопросу плачешь?» - это настоящее глумление над языком, несмотря на наличие исключительно литературных лексических единиц.

Кстати, в разговорном стиле слово «шпана», так же как и лексема «бугаи», употребленное по отношению ко всё к тем же распоясавшимся гражданам, вполне приемлемо. Да и газеты вовсе не обязаны соблюдать исключительно канцелярские каноны языка. Штампованный язык порождает штампованное сознание, и часто способствует тому, чтобы суть событий и явлений оказалась спрятана за набором официальных сухих фраз. И это кто-то называет «чистым русским» языком? 

Но еще больше нашему оппоненту не понравилось выражение активистки Анны Могильнер, желающей «вправить мозги коммунальщикам». Хотелось бы напомнить неоспоримый факт: народные устойчивые выражения, пословицы и поговорки являются бесценным богатством нашего языка. И если кому-то они не нравятся, мол, они слишком просторечны, то хочется им привести слова известного поэта Вяземского: «Язык - есть исповедь народа»! А уж на каком языке народ будет исповедоваться - решать только ему самому. Если творческий потенциал нации создает острые, красочные и яркие идиомы (устойчивые выражения), то это свидетельствует только о том, что нация развивается.

Пока народ жив, он будет пробовать различные возможности выражения мысли и чувства. И если для кого-то это явление дискомфортно, а развитие вызывает раздражение - можно сходить в библиотеку, взять подшивку газеты «Правда» семидесятых годов и читать ее до конца дней своих. Там уже ничего не изменится, а в нормах современного русского языка всегда будет что-то меняться. И разговаривать о бытовых вещах люди будут отнюдь не высоким штилем. Кстати, не потому ли советская власть пала, что разучилась разговаривать с людьми по-человечески?

Конечно, часто изменения в языке вызывают протест. Например, один великий поэт в начале 19-го века говорил, что счастье будет недостаточно полным, если будет писаться через «сч», другой поэт в начале 20-го века уверял, что хлеб без «ъ» на конце будет не таким вкусным. А одна известная актриса и, кстати, умная женщина, тем не менее, приходила в ярость, услышав в телефонной трубке «Алло». Дама была уверена, что это иностранное заимствование и нужно говорить «Да!», потому что это по-русски. Время все расставило на свои места и в наши дни те слова, которые народ счел возможным заимствовать из разговорной речи или иностранных языков, стали нормированными.

Сегодня поток информации таков, что изменения в языке идут небывало быстрыми темпами, и отследить эти изменения ученые просто не успевают. Но что бы там ни решили ученые, надеемся, нам никогда не придется прятать за высокими словами и канцеляризмами суть вещей. А шпана все равно останется шпаной, поскольку литературное выражение «граждане, нарушающие моральные и юридические устои, принятые в современном российском обществе» как-то не до конца отражает личностную суть вышеупомянутых человеческих особей.  

                                                                                                          Рената БЕЛИЧ